Однажды подруга позвала меня на ужин. Там я и встретила Славика...
В двадцать три года я выскочила замуж. Сама не знаю зачем. Неплохо относилась к Артему, он мне даже нравился, но слишком мало мы были знакомы до момента принятия судьбоносного решения о вступлении в брак. К тому же мы совершенно разные люди. Прямая противоположность друг другу. Никаких общих интересов, увлечений, предпочтений в еде, стиле одежды и так далее и тому подобное. Это я поняла уже в момент подготовки к свадьбе.
Чего греха таить, даже посещала шальная мыслишка сбежать из-под венца, как говаривали в старину. Но на столь радикальный шаг так и не решилась. Вероятно, вышла замуж за Артема под влиянием стадного инстинкта: две близкие подруги воспитывали малышей, две уже успели развестись, а я...
Да и мама мне все уши прожужжала:
— Ох, досидишься ты, Юлька! Старой девой останешься! А Тема такой порядочный, положительный, обеспеченный... Тебя любит! И будет всю жизнь на руках носить!
Я и согласилась. Дура! «Порядочный» оказался невыносимо нудным и до одури скупым мужиком. Конечно, и с этим можно смириться, если любишь. А если нет? Плюс ко всему у меня за тот год, что мы промучились вместе, создалось впечатление, что я замужем за свекровью.
Ирина Яковлевна приходила к нам буквально каждый день — с проверками и советами. А в выходные и вовсе не вылезала из моей (подчеркиваю: моей!) квартиры. Она кругом совала свой длинный нос, постоянно делала замечания, учила, как жить. Муженек же мой приплясывал около нее с бубном. «Чего, маменька, еще пожелаете?» — «Да, конечно, мама, Юлия очень расточительна! Я с тобой полностью согласен!» — «Безусловно, мамочка, не стоило ей покупать такую дорогую сумку». — «Как она готовит? Да так себе! Ни один супик (именно «супик» — от самого слова тошнит!) не сравнится с твоим, моя дорогая мамулечка!»
Я стоически выдержала одиннадцать месяцев и пять дней. А затем упаковала вещички благоверного и указала ему на дверь. Свой развод торжественно отпраздновала с Анжелкой и Шуркой, тоже уже свободными от брачных пут. Девчонки полностью меня поддерживали. Правда, две другие — Лилька и Катька, дамы, обремененные детьми — только осуждающе качали головами:
— Ну, скажи, чего тебе не хватало? Все мужики такие!
— А я не хочу такого, как все! Не хочу, ясно?!
После развода с головой окунулась в бизнес и была счастлива.
Не приходилось ни у кого спрашивать, можно ли я на свои, кровно заработанные деньги, куплю себе помаду. Не надо было больше готовить отвратительные диетические супчики. И самое главное — я не видела Ирину Яковлевну, ее длинный, как у цапли, клюв, брезгливо поджатые тонкие губы и светлые глубоко посаженные глазенки не сверлили меня больше. Разве это не счастье? А потом... Потом снова влюбилась. Правда, ненадолго. В «парня из народа» с внешностью мачо. Мы даже пожили немного вместе. Чуть-чуть. Максим оказался обжорой. А бесконечные смены на кухне — точно не мой конек.
— Юляшка, а поджарь на ужин колбасок, что я из деревни привез, и картошечки на сале, и лучка туда!
После сытного ужина Максим опрокидывал несколько баночек пива с рыбкой, разбросав пустую тару по комнате и загадив чешуей ковер. А еще «мачо» целовался, не почистив зубы после того,
как отведал селедочки с лучком. Пришлось его отправить, скажем, так, за Кудыину гору...
И снова замужние подружки меня осудили:
— Юлька, все мужики любят пожрать! Это реальность, от которой никуда не деться.
— А я ненавижу готовить! И не хочу такого, как все! Следующим номером нашей программы стал Егор. Интеллектуал. Интеллигент. Романтик. Музыкант. Композитор, который целыми днями либо лежал на диване, либо «насиловал» ни в чем не повинную скрипку, создавая свое «величайшее произведение».
Этот молодой человек сначала привлек меня тем, что мог часами читать стихи о любви, обращался не иначе как «о, моя прекрасная Джульетта», говорил комплименты, целовал руки, дарил цветы. И я снова... Правильно! Влюбилась. На этот раз — на полгода. Со временем мне надоело собирать по всей квартире грязные носки. Причем они всегда оказывались в самых неподходящих местах. Осточертело слушать истерическое визжание скрипки, кормить этого бездельника за свой счет, опускать крышку от унитаза, закручивать тюбик с зубной пастой, смывать щетину после его утреннего бритья с умывальника, сгребать обертки от конфет... Но главное — наблюдать, как непризнанный гений задумчиво скребет смычком себе... хм... ну... там, где все мужчины почему-то чешут.
— Ой, Юлька, ты слишком переборчивая! Все мужики там чешут!
— Блин! А я не хочу такого, как все! Станет, козел, посреди комнаты, уставится с глупой физиономией в окно и давай наяривать смычком себе по гениталиям! Ужас как противно!
Сейчас, конечно, уже пишу об этом с долей юмора, но тогда... Наваливалась такая невыносимая тоска! «Ну почему мне не везет с парнями?» — часто задавала вопрос сама себе. И не находила ответа.
Как-то в субботу позвонила Анжела:
— Давай собирайся и дуй ко мне на ужин!
— С чего это?
— Хоть пожрешь нормально! А то от своих полуфабрикатов скоро загнешься! «Почему бы не поехать? Выпить по маленькой, посплетничать, поплакаться друг другу!» — подумала я.
Как только вышла из лифта, почувствовала ни с чем не сравнимый аромат какого-то мясного блюда! «Вот бы зайти в гости к тому, у кого такая вкуснятина готовится! Но, к сожалению, Анжелка не мастер-кулинар!»
Позвонила в дверь. Открыл незнакомый симпатичный, правда, несколько не в моем вкусе, мужчина в фартуке.
— Упс... Извините, а где Анжела?
— В душе. Проходите... И скрылся в кухне.
Через минуту из ванной вышла подружка.
— Хм... я вам не помешала?
— В смысле?
— В смысле — душ был после секса или до него?
— Тьфу ты! Это же Мирослав! Друг детства! Встретились случайно, решили поужинать вместе! Как он тебе?
— Ничего особенного!
— Дурында! Классный мужик! Шеф-повар ресторана! Десять лет ходил на круизном лайнере. Списался на берег. Надоело. Сейчас устроился работать в «Домино».
— Ого! Самый крутой кабак в нашем городе!
— А то! Вот он-то и не такой, как все, точно тебе говорю!
— Голубой, что ли?
— Дурында — два раза! Он не подпускает женщин к кухне! Все готовит сам, поняла?
...Мы со Славиком живем уже два года. Какое-то время я присматривалась к нему. И — о радость! — он не любит диетические «супики», его мама — милейшая женщина — живет в другом городе. Он не ест жирную пищу, закручивает тюбик с пастой, не разбрасывает носки, не играет на скрипке и, самое главное, — не чешет где ни попадя!
